Чтобы в мире стало немного меньше горя!

 

***

Во время первой в этом году встречи с О.В.Унгурьяновым журналист не мог не спросить доктора о том, как он встретил Новый год. Как провёл Рождественские каникулы? В настоящее время одной из наиболее актуальных тем продолжает оставаться пандемия коронавируса, а также начавшаяся в России массовая вакцинация. Доверяет ли Олег Владимирович отечественной вакцине? Что он думает о том, как организовать вакцинацию наиболее разумно и эффективно? А, может быть, дать возможность россиянам по желанию вакцинироваться импортным препаратом? Вторая часть нашей беседы содержала «взгляд в прошлое». Хотелось узнать больше о становлении доктора Унгурьянова. Какие воспоминания сохранились у него о времени учёбы в Хабаровском медицинском институте? Как молодой человек делал первые шаги в мире офтальмологии?

- Олег Владимирович, совсем недавно мы все отпраздновали Новый год, потом Рождество. Далее пришёл черёд Старого Нового года, Крещения Господня… Много в России январских праздников! Хочется надеяться, что они дали возможность нашим согражданам получить заряд позитивных эмоций, хорошего настроения. Позвольте спросить, как Вы отмечали в этом году Новый год? Внесла ли пандемия какие-либо изменения в Ваши планы? Как Вы провели Рождественские каникулы?

- Пандемия особых изменений в новогодний ритм, слава Богу, не внесла. В последние годы я привык отмечать этот день в Москве, дома, в кругу семьи и ближайших родственников. Так было и на этот раз. У меня трое детей, я несколько лет назад стал дедушкой. Нет ничего более радостного, чем поздравить своих близких, вручить им подарки, выбранные с любовью. Вместе сесть за новогодний стол с традиционными блюдами.

Правда, в прошлые годы я второго или третьего января уезжал в горы. Люблю кататься на сноуборде. Это очень полезно! Зимний отдых не менее полезен, чем летний. Могу  констатировать как врач. А в этот раз остался в Москве.

- Почему так получилось?

- Всё-таки риски заражения надо учитывать. Сейчас практически все зарубежные горнолыжные курорты закрыты, а российские в этом году в новогодние и рождественские дни были переполнены. Поэтому поездку в горы я отложил. Но совсем ненадолго. В феврале надеюсь наверстать упущенное. Устрою себе небольшой отпуск с активными занятиями сноубордом.

- Наверное, врач должен своим примером демонстрировать пациентам здоровый образ жизни.

- Это одна сторона медали. А вторая сторона: врачу тоже надо следить за своим здоровьем. Иначе он не сможет дарить здоровье другим! Кроме того, хирургия, в том числе офтальмохирургия, связана с огромным напряжением, с максимальной эмоциональной концентрацией. В операционной всегда нужно быть готовым к любым неожиданностям. Далеко не всегда предварительные обследования – даже самые тщательные! – могут показать реальную клиническую картину. Нередко «сюрпризы» ожидают хирурга и всех членов операционной бригады во время самой операции. Необходимо отказываться от предварительного плана, действовать исходя из складывающейся обстановки.

Для меня прекрасной «эмоциональной подпиткой» является физическая активность. Поэтому в первой декаде января, когда работы было меньше, уделил больше внимания тренажёрному залу. Это доставило огромное удовольствие!

Постараюсь в течение всего года поддерживать спортивную дисциплину. В этом деле главное - регулярность. Пусть физической активности будет не так много, зато она должна присутствовать постоянно.

Вы спросили о Рождественских каникулах. Полноценных «каникул» в СПЕКТРе нет. Мы не приостанавливаем деятельность клиники на длительный срок. Но, конечно, в начале января работы существенно меньше, поэтому есть возможность немного расслабиться, набраться сил.

Но не в ущерб пациентам! В СПЕКТРе во время всех праздников есть дежурный врач. Мы всегда готовы оказать оперативную помощь!

- Хотелось бы побеседовать с Вами на актуальные темы. Пандемия коронавируса продолжает оказывать огромное влияние на нашу жизнь. С января в России началась массовая вакцинация. Но одновременно мы наблюдаем попытки дискредитировать, опорочить российскую разработку. Якобы западный аналог чем-то лучше! Такие утверждения можно услышать не только за рубежом, но и в самой России. В основном, эта «критика» бездоказательна. Её высказывают люди без медицинского или фармакологического образования. Как сейчас принято говорить, «ради хайпа».

- Всегда звучат разные мнения… Интернет даёт каждому возможность потешить самолюбие, почувствовать себя «экспертом». Я полностью доверяю российской вакцине. Поэтому уже вакцинировался Спутником V. И всем советую поступать также.

«Критику» в адрес вакцины и её разработчиков считаю не только безосновательной, но и безграмотной. Чтобы в этом разобраться, не нужно иметь медицинского образования.

Наша вакцина ничем не хуже западного аналога. Более того, есть все основания считать, что она надёжнее и эффективнее! Некоторым Интернет-деятелям показалась странным, что вакцина была разработана и зарегистрирована «слишком быстро». Якобы это произошло в ущерб её безопасности.

На самом деле Спутник V создавался не с «чистого листа». Российские и советские вирусологи, эпидемиологи, врачи-инфекционисты в течение десятилетий изучали аналогичные вирусы, создавали вакцины. Весь этот опыт был использован для новой разработки. Все необходимые предварительные испытания препарат прошёл.

Кстати, Спутник V использует так называемый «убитый вирус». Он не может нанести какого-либо ущерба нашему организму. В принципе, аллергическая реакция возможна на любой фармакологический препарат, на любое лекарство. Но других побочных эффектов мне трудно себе представить.

В настоящее время вакцинация доступна, в том числе, и пожилым людям, и тем, кто страдает хроническими заболеваниями… Противопоказаний очень немного. Но даже если человеку по каким-либо причинам нельзя сделать прививку, то он всё равно выиграет от проведения массовой вакцинации. Ведь она снизит общий уровень заболеваемости, поможет победить пандемию.

Есть, конечно, так называемые «антипрививочники». Люди, выступающие против любых прививок. На них не действуют никакие аргументы. Они готовы рисковать жизнью и здоровьем своих детей… Это такое сектантство. Но уверен, что большинство сограждан оценят ситуацию адекватно, и массовая вакцинация пройдёт успешно. У России вполне достаточно ресурсов, чтобы организовать её на достойном уровне.

- Олег Владимирович, раздаются голоса людей, которые хотят, чтобы в России им позволили вакцинироваться зарубежным препаратом.

- У нас есть индивидуумы, которые считают, что всё зарубежное – лучше. И во все времена такие мнения звучали… На мой взгляд, ситуацию с вакцинами не нужно политизировать. Всё человечество заинтересовано в том, чтобы победить пандемию!

Думаю, что российские власти готовы зарегистрировать в стране западные вакцины. Но здесь должен быть принцип взаимности. Мы открываем свой рынок для их вакцины, а они – для нашей.

Но для большинства людей этот вопрос не имеет существенного значения. Как я говорил выше, российской вакцине можно полностью доверять. А всё остальное – политические игры. Пусть в них играют политики и руководители фармацевтических концернов, делящие рынок.

Кстати, есть такая давняя традиция. Разработчики вакцин всегда испытывают их на себе. Это и в России происходит, и за рубежом. Так было и со Спутником V.

Некоторые люди думаю, что преклонение перед заграницей, в частности, перед зарубежной медициной – чисто российское явление. Ничего подобного! Например, мне довелось жить и работать в Америке. И там тоже – при всём искреннем американском патриотизме! – можно встретить мнение, что мол, лечиться, оперироваться гораздо лучше в Западной Европе.

- Получается, они своим специалистам не доверяют?

- Аналогичные разговоры, как и в России! Есть немало американцев, любящих свою страну, но убеждённых в том, что европейская медицина – принципиально лучше. А в Западной Европе распространено мнение, что в США – всё лучше и круче.

- Из-за этих психологических особенностей развивается медицинский туризм.

- Пусть он развивается! Пусть каждый лечится там, где ему нравится. Я никого не стану отговаривать от лечения и операций за границей. Российские офтальмологи не боятся зарубежной конкуренции. Мне в СПЕКТРе неоднократно приходилось исправлять ошибки, допущенные зарубежными хирургами. Кто-то из пациентов думает, что если стоимость услуг за рубежом выше, то и качество там будет лучше.

А мы здесь, в России, предлагаем высококачественную, высокотехнологичную медицинскую помощь по сравнительно доступным ценам. Наши расценки учитывают платёжеспособность значительной части населения, уровень жизни большинства россиян. А если кому-то хочется заплатить за операцию в несколько раз больше и обязательно провести её за рубежом – личное дело человека.

Этот психологический феномен проявляется и по отношению к отечественной и зарубежной вакцинам.

- В связи с вакцинацией возникает и ещё один вопрос. Должна ли она быть полностью добровольной? Или некоторые группы населения, представителей каких-либо профессий необходимо обязать вакцинироваться?

- Вакцинация должна быть строго добровольной. Профессия человека, занимаемая должность не имеют никакого значения. Нельзя прописать обязательную вакцинацию в служебной инструкции! Тем самым мы грубо вторгнемся в «личное пространство» человека, нарушим его права.

Гораздо актуальнее сейчас другой вопрос. В России необходимо наращивать мощности фармацевтической промышленности, чтобы вакцины всем хватило. Но, думаю, страна с этим справится.

- Был бы рад узнать Ваше мнение ещё по одному вопросу. Не слишком ли много внимания уделяется коронавирусу в общественном пространстве, в средствах массовой информации?

- Не могу ответить однозначно. Пандемия – реальная проблема. Количество жертв в мире уже превысило два миллиона человек. Снижать бдительность нам, в любом случае, не нужно. Все меры безопасности должны соблюдаться. Рекомендации Роспотребнадзора мне представляются вполне разумными.

Но и постоянное муссирование темы нецелесообразно. Оно может спровоцировать панические, депрессивные настроения, чувство тревожности.

У человеческой психики есть защитные рефлексы. Говоря по-простому, человек ко всему привыкает. И я не вижу в этом ничего плохого! Даже на войне люди привыкают к постоянным обстрелам и бомбёжкам. Это не значит, что они перестают бояться или черствеют душой, но привычка всё равно возникает. И сейчас можно наблюдать, что пандемия, в определённой мере, стала «новой нормальностью».

Привыкли. Продолжаем жить дальше. Сложно прогнозировать, сколько продлится этот этап. Но я сохраняю осторожный оптимизм в том, что вакцинация поможет кардинально улучшить ситуацию в 2021 году.

- В нашей стране продолжают действовать определённые ограничения, введённые в связи Ковидом. Кто-то считает их разумными, кто-то чрезмерными, кто-то – недостаточными. Но эту ситуацию нельзя сравнить с Западной Европой, где в большинстве стран сейчас - жёсткий локдаун. Там всё закрыто, кроме аптек и продуктовых магазинов. Во многих странах ввели комендантский час, ограничения на передвижения по городам и регионам и т.д.

- То, что сейчас в Западной Европе творится – это перебор. Когда локдаун продолжается долгое время – это может иметь непредсказуемые последствия и для экономики, и для организации общественной жизни, и для человеческой психики.

В России во время «второй волны» решили пойти по другому пути: ввели сравнительно мягкие ограничения, чтобы, с одной стороны, сдержать распространение вируса, а, с другой стороны, минимизировать ущерб для экономики и минимизировать вмешательство в привычный уклад жизни людей. Но мой взгляд, путь правильный и разумный.

Возможно, во время «второй волны» нашей стране помог и «Генерал Мороз». Всё-таки климатический фактор тоже влияет на распространение вируса, хотя этот вопрос до конца и не изучен.

А те мягкие ограничения, которые у нас есть, давайте постараемся соблюдать дисциплинировано! Тогда никакие локдауны России не понадобятся. И, самое главное, мы сохраним жизни и здоровье сограждан.

- Завершив обсуждение темы пандемии, хотелось бы попросить Вас перенестись на несколько десятилетий назад, во время Вашей учёбы в Хабаровском медицинском институте. Давайте подробнее поговорим об этом этапе Вашей жизни, ведь именно тогда происходило формирование Вашей личности, началось постижение врачебного мастерства. Именно тогда Вы твёрдо решили стать хирургом.

- Решение стать хирургом появилось ещё до поступления в медицинский институт. Ради этого я туда и шёл! Хотелось лечить людей, работать и руками, и головой. Я уже тогда был уверен, что всё получится!

- Уверенность в себе – одна из психологических предпосылок для успешного хирурга.

- Неуверенный в себе человек просто не сможет находиться в операционной. Не только в качестве хирурга, а любого члена операционной бригады.

Но чтобы начать постигать хирургическое мастерство, необходимо пройти долгий путь. На первых двух курсах в медицинском вузе в учебной программе самой медицины мало. Изучается высшая математика, органическая и неорганическая химия, фармакология, многие другие предметы. Сложные, но интересные.

Студентам нужно набраться терпения. Хочешь – не хочешь, а сессию сдавать надо. Помню, многие мои сокурсники, вообще, не могли понять, зачем им нужно учить, например, высшую математику.

- Вам это было понятно?

- У меня тоже возникали трудности. Даже появлялось некоторое разочарование.

- Потом ситуация изменилась?

- С третьего курса у нас начались клинические специальности. Учиться стало гораздо интереснее. Каждый студент мог познакомиться с разными областями медицины и спросить себя: «Что мне интересно? Что я хочу изучить глубже?»

После окончания первого и второго курсов я работал в стройотряде. Мы трудились в отдалённом селе Аян, административном центре Аяно-Майского района Хабаровского края. Аян располагается в одноименной бухте Охотского моря. Круглогодично туда можно добраться только по воздуху, а в летнее время – морским транспортом. Именно по морю и были «десантированы» в Аян стройотрядовцы. Мы добирались до места работы на морском сухогрузе.

Работа была трудная, напряжённая. Мы занимались строительством различных объектов. Участие в стройотряде давало хороший заработок. Это был отличный жизненный опыт! Студенты могли почувствовать себя самостоятельными, взрослыми людьми, умеющими зарабатывать деньги.

После окончания третьего курса я устроился работать медбратом в офтальмологическое отделение Краевой клинической больницы. Именно это событие стало определяющим в выборе медицинской специальности.

- Вы стали изучать офтальмологию с азов, с должности медбрата.

- Как я уже упоминал, желание стать хирургом возникло у меня ещё в детстве. Но важно было выбрать хирургическую специальность. Поэтому можно сказать, что студенческая работа в больнице определила всю мою последующую жизнь.

Я познакомился не только с сотрудниками отделения, но и с преподавателями профильной кафедры. На старших курсах я работал лаборантом на кафедре офтальмологии, участвовал в работе студенческого офтальмологического кружка. В то время уже было принято решение о создании Хабаровского филиала МНТК. Офтальмология была на подъёме. Она стала рассматриваться как инновационная, динамично развивающаяся область медицины. Поэтому выбор специальности стал для меня очевидным.  

Во время учёбы в вузе у меня также появился  опыт непосредственного знакомства с общей хирургией. Я был операционным медбратом во время холецистэктомии, операции на желчных потоках. Если говорить простым языком, то задача медбрата состояла в том, чтобы с помощью специальной железной лопатки удерживать органы в нужном положении, чтобы хирург мог совершать необходимые манипуляции.

Вроде бы звучит просто, но на самом деле я обратил внимание, что общая хирургия связана с большой физической нагрузкой. У меня после операции болели и руки, и спина. Возможно, это было связано с тем, что я как раз вернулся из стройотряда. Спина и так испытывала перегрузки, а тут ещё – ассистирование на хирургической операции.

- Ваше желание заняться офтальмохирургией связано с тем, что общая хирургия Вас не особо вдохновила?

- Каждая хирургическая специальность интересна и важна. Но в какой-то момент я понял, что офтальмохирургия – это мой мир, моя стихия.

Учёба в медицинском вузе была организована следующим образом. После окончания пятого курса происходило разделение на три потока: терапии, гинекологии и хирургии. Я попал в хирургический поток. Это называлось «субординаторой».

- В то время в вузах существовала так называемая система «распределения». После окончания вуза выпускники не имели права самостоятельно искать работу, а были обязаны три года отработать там, куда их направят государственные органы. Правда, и безработицы среди молодёжи тогда практически не было. Куда распределили Вас после окончания вуза?

- Так как начиная с третьего курса у меня были тесные связи с кафедрой офтальмологии, существовала договорённость с директором находящегося в стадии строительства Хабаровского филиала МНТК В.В.Егоровым, что я буду работать именно там. Но возникли какие-то бюрократические «нестыковки» и меня решили направить в Биробиджан, преподавать хирургию в местном медицинском училище.

Я стал активно сопротивляться: «Мол, ничего не имею против Биробиджана, жил в детстве в этом прекрасном городе… Но меня ждут в МНТК! Я хочу быть офтальмохирургом!» Виктор Васильевич Егоров подключился к решению этого вопроса. В Хабаровске его не удалось решить. Поэтому директор филиала стал хлопотать в Москве. В итоге меня отстояли, я стал сотрудником стоящегося филиала!

- Где Вы проходили клиническую ординатуру по офтальмологии?

- Т.к. филиал ещё не был открыт, то клиническая ординатура проходила на базе родного офтальмологического отделения Краевой больницы, где я несколькими годами ранее работал медбратом.

- Не могли бы Вы поделиться своими первыми впечатлениями после знакомства с миром офтальмологии?

- Впечатления были яркими и в чём-то противоречивыми. С одной стороны, я, ещё будучи медбратом в офтальмологическом отделении, с огромным интересом и уважением наблюдал за работой врачей-офтальмологов, присутствовал при врачебных осмотрах.

Меня всегда интересовала техническая сторона нашей специальности. Пытался разобраться в устройстве щелевой лампы, других приборов, в том числе тех, которые уже были выведены из строя и находились на складе.

С другой стороны, я увидел с первых месяцев знакомства с миром офтальмологии, что приходится сталкиваться с людским горем. Много хронических заболеваний: глаукома, офтальмологические последствия диабета… Думаю, миссия врача состоит в том, чтобы в мире стало немного меньше горя.

Современная офтальмология развивается динамично. Со второй половины восьмидесятых годов, когда я делал свои первые шаги в профессии, многое изменилось. Теперь мы, в подавляющем большинстве случаев, можем эффективно помочь и при диабете, и при глаукоме, и при многих других болезнях. Главное, чтобы сам пациент дисциплинировано и ответственно относился к рекомендациям врачей.

Но я навсегда запомнил эти юношеские вопросы, обращённые и к самому себе, и к опытным коллегам: «Как же помочь самым трудным пациентам? Как их вылечить?»

- Не могли бы Вы поделиться каким-либо примечательным случаем, произошедшим в студенческие годы?

- Когда я работал медбратом в офтальмологическом отделении, произошёл случай, который в то время показался мне курьёзным. Составной частью отделения был травматологический пункт, где мне тоже приходилось дежурить.

Однажды сотрудники милиции привезли к нам буйного пациента в наручниках, находящегося в состоянии алкогольного опьянения. У него из глаза текла кровь. Врач-офтальмолог, дежуривший вместе со мной, полушутливо-полусерьёзно сказал, обращаясь к милиционеру: «Вы нам, пожалуйста, наручники оставьте, чтобы было легче справиться с этим товарищем!»

Милиционер снял наручники с любителя заложить за воротник и серьёзно отвечает: «Наручники – это наш служебный инвентарь. Я их с собой заберу. А Вы справляйтесь с пациентом самостоятельно!» После этого страж закона ушёл.

- Что стали делать врачи с буйным пациентом?

- Всё прошло нормально. Успокоили мы выпивоху, обработали рану, разместили в палате. Без всякого применения насилия или каких-либо «специальных средств». Врачи всем пациентам помогают!

- Вы жили в общежитии во время учёбы в вузе?

- Если быть точным, то мне довелось пожить сразу в двух общежитиях. Первые два курса прошли в общаге с примитивными бытовыми условиями. Удобства – в конце коридора. А на третьем курсе переселился в более благоустроенное общежитие.

Жизнь в общежитии была весёлой. Воспоминания остались самые лучшие! Кстати, многие сокурсники по достоинству оценили моё умение варить настоящий кубанский борщ.

- Не удивительно, что Вы знаете секреты борща. У Вас ведь и по отцовской, и по материнской линии – вся родня с Кубани.

- Я не только умел варить борщ, но также имел для этого важнейший компонент.

- Свеклу?

- Нет. Со свеклой в то время проблем не было. Проблематично было достать мясо. Это ведь была середина восьмидесятых. Эпоха всеобщего дефицита.

- А как Вы доставали мясо?

- У меня отец был военным. Им давали продовольственный паёк. И он мне регулярно присылал тушёнку. Варилась огромная кастрюля борща. Наверное, в ней было литров десять. И за два-три дня мои сокурсники всё уплетали «за обе щёки».

Кстати, умение варить борщ пригодилось мне и в середине девяностых, во время работы в США. Но это – уже тема другой беседы.

- Олег Владимирович, уверен, что посетители Сайта будут с нетерпением ждать новых встреч с Вами, в том числе рассказ об «американском борще». Хотелось бы и дальше обсуждать с Вами актуальные темы, а также события прошлого. Будем надеяться, что пандемия в ближайшее время станет уходить с «повестки дня», и у нас будут основания для жизнеутверждающих, оптимистичных бесед.

- Такие основания у нас есть и сейчас! Я был и остаюсь оптимистом. Всем посетителям Сайта хочется пожелать здоровья в 2021 году! А незамутнённый, зоркий взор поможет сохранить клиника СПЕКТР! Надеюсь, с посетителями Сайта мы будем встречаться в клинике только для профилактического приёма. Пусть хирургическое вмешательство никому не понадобится!

- Наши с Вами беседы помогают заглянуть «за кулисы» офтальмологической клиники, понять специфику работы хирурга. Кроме того, эти интервью напоминают широкому кругу читателей о необходимости беречь зрение – бесценный дар. А если пациенты относятся бережно к своему зрению, регулярно посещают врача-офтальмолога, то и в операциях часто нет необходимости, ведь глазные патологии можно выявить на ранней стадии... Офтальмохирурги подключаются к работе тогда, когда все другие способы лечения уже исчерпаны.

 

Беседу вёл Илья Бруштейн