После шести-семи лет жизни в столице я почувствовал себя здесь «своим».

***

Во время нашей прошлой встречи мы рассказали посетителям Сайта о переезде Олега Владимировича  из Хабаровска в Москву в 2000 году. Молодой доктор стал работать в «Офтальмологическом центре диагностики и хирургии заднего отдела глаза» (Клинике профессора Столяренко). В течение долгого времени Г.Е.Столяренко был основным и практически единственным хирургом в этом частном лечебном учреждении.

Приход в коллектив О.В.Унгурьянова позволил существенно увеличить хирургическую активность, привлечь дополнительных пациентов, вывести работу клиники на принципиально новый уровень. Два доктора стали работать в тандеме.

Ещё одной темой беседы стала пандемия коронавируса, продолжающая оказывать значительное влияние на нашу повседневную жизнь.

***

- Олег Владимирович, в наших ежемесячных беседах мы не могли не говорить о коронавирусе. У вас не создаётся впечатления, что эта тема становится «вечной»: у пандемии нет ни конца, ни края? Когда она начиналась, то большинство людей исходило из того, что ситуация вскоре нормализуется. Но всё оказалось по-другому.

- Человечество переживает трагедию. Жертвой пандемии стали во всём мире сотни тысяч людей. В нашей стране оборвалась жизнь десятков тысяч сограждан. У многих  существенно ухудшилось здоровье, вплоть до пожизненной инвалидности.

К сожалению, беда затронула и нашу семью. Моей маме 79 лет. Она перенесла Ковид средней степени тяжести. Прошло уже несколько месяцев, но о полном выздоровлении пока нет речи. Последствия заболевания продолжают сказываться. Это не может меня не волновать, учитывая возраст мамы и общее состояние её здоровья. Но я всегда был и остаюсь оптимистом. Надеюсь, что и у моей мамы всё будет хорошо, и у других людей, столкнувшихся с этой напастью.

- Говоря о маме, Вы имеете в виду постковидный синдром?

- Да. В последние месяцы доктора много узнали о реабилитации пациентов, перенёсших Ковид. Здесь есть значительный прогресс! Но последствия могут проявляться практически во всех органах и системах организма, в том числе и в органе зрения. Это, во многом, зависит от общего состояния здоровья, от сопутствующих заболеваний.

Люди, потерявшие близких, утратившие здоровье и работоспособность из-за пандемии, заслуживают искреннего сочувствия и всесторонней помощи. Но я бы не стал впадать в пессимистические рассуждения. Не считаю, что это «вечная тема» на всю нашу оставшуюся жизнь!

Думаю, что человечество в обозримой перспективе справится с этой проблемой. Уже сейчас достигнуты большие успехи на этом пути. В частности, в нашей стране.

Определённые ограничения в связи с пандемией продолжают действовать. Есть «волны» (всплески) заболевания. Но ограничения, прямо скажем, сейчас довольно необременительные. Во всяком случае, в России. И «волны» уже не такие мощные. Врачи с потоком заболевших справляются. Плановая медицинская помощь оказывается в полном объёме. Существуют вакцины, доказавшие свою эффективность для всех мутаций коронавируса. В первую очередь, хотелось бы сказать о «Спутнике V». Он прекрасно работает! После вакцинации заболевает только 2,5% людей. Но и они, как правило, переносят заболевание в лёгкой форме.

Для человека свойственно приспосабливаться к самым разным обстоятельствам. Для каждого заболевшего индивидуума это - большая беда. Но для всего человечества любой кризис, в том числе и пандемия, может быть шансом для дальнейшего развития, для прогресса.

- Что Вы имеете в виду?

- Хотелось бы сказать о развитии виртуальных технологий, дистанционного образования, удалённой работы, научно-практических форумов, тренингов и мастер-классов в Интернете.

Мне наиболее близка офтальмология. Но это относится и к другим областям медицины, к другим сферам жизни. Именно в «эпоху пандемии» появилось огромное количество новых возможностей для повышения квалификации врачей-офтальмологов. Надо пользоваться этими возможностями! Ведь высокая квалификация врача – залог хорошего здоровья пациентов, успехов в хирургическом и консервативном лечении.

- Нельзя не согласиться с Вами в том, что любой кризис – это одновременно шанс для нового развития. Но есть и такой аспект. Численность заболевших растёт – власти вводят какие-то ограничения… Число заболевших снижается – ограничения ослабляют или отменяют. Потом опять происходит всплеск заболевания, и всё идёт по второму-третьему-четвёртому кругу.

- «Чехарда» с введением и отменой ограничений по-житейски может раздражать. Но на самом деле речь идёт о разумной и научно обоснованной политике. При подъёме заболеваемости каронавирусом нет альтернативы введению ограничений. И они дают результат через какое-то время (обычно через две-три недели)! При спаде эти меры целесообразно ослабить или отменить. Необходимо поддерживать баланс между общественным здоровьем и экономикой.

Конечно, любые ограничения бьют и по бизнесу, и по потребителям. Но, думаю, что по мере продвижения вакцинации ситуация будет улучшаться.

- По поводу вакцинации тоже возникают некоторые вопросы. Изначально речь шла о том, что вакцинация в два этапа – «единовременная акция». Но теперь специалисты говорят о ревакцинации каждые полгода.

- Я тоже ревакцинировался примерно через полгода после вакцинации. Для вакцинации использовался препарат «Спутник V», а для ревакцинации – «Спутник Лайт». Иммунитет к ряду заболеваний может ослабевать. Поэтому, например, против гриппа специалисты рекомендуют вакцинироваться ежегодно.

Отличие на сегодня состоит в том, что вакцинация против гриппа – это, по сути, личное дело каждого человека. При всей опасности гриппа для отдельных категорий пациентов он не является сейчас общенациональной проблемой. Поэтому каждый человек, посоветовавшись со своим лечащим врачом, может принять решение: прививаться ли ему от гриппа или нет. А с Ковидом у нас ситуация другая! Пандемия ещё завершилась. Борьба с ней – общенациональная задача. Поэтому ни один человек не может сказать: моя хата – с краю, это меня не касается.

Забота о собственном здоровье – личное дело каждого. Но никто не имеет права безнаказанно заражать других людей и препятствовать борьбе с пандемией. Поэтому естественно, что государственные органы во всех странах мира оказывают давление на граждан, чтобы они вакцинировались. Мне думается, что коронавирус останется с нами навсегда, но пандемия этого заболевания в обозримом будущем завершится. Соответственно, «коронованный пришелец» уйдёт из общественного поля зрения.

Бывает и так, что не только пандемия заканчивается, но и сам вирус полностью исчезает. Так произошло, например, с испанкой, от которой в 1918-1920 годах в Европе погибли миллионы людей. А потом она прекратила существование!

Что касается вакцинации и ревакцинации. Все серьёзные специалисты сходятся во мнении, что вакцинироваться необходимо. А, вот, о целесообразности ревакцинации на самом деле идут дискуссии. В России её рекомендуют, во многих странах она не проводится. Необходимо проведение дальнейших исследований. Но, во всяком случае, вреда ревакцинация не принесёт.

- Вы одобряете обязательную вакцинацию для ряда категорий граждан: государственных служащих, врачей, работников сервиса?

- Решения должны принимать эксперты-эпидемиологи и специалисты по организации здравоохранения. Но, рассуждая по-житейски, мне такие требования представляются разумными. Если человек хочет работать с другими людьми, например, в качестве врача, медсестры или санитарки в клинике, то надо быть уверенным, что он не станет источником заражения для пациентов и других сотрудников. Поэтому необходимо пройти вакцинацию.

Демократия – это не анархия и хаос, а исполнение воли большинства. Подавляющее большинство людей заинтересовано в том, чтобы как можно быстрее победить пандемию. Поэтому если человек без разумных причин отказывается от вакцинации – это, как минимум, эгоистично и безответственно. Нужен ли такой сотрудник в коллективе клиники?

- Олег Владимирович, наша с Вами беседа проходит летом. Время отпусков. Вам уже удалось отдохнуть в этом году? Есть ли соответствующие планы?

- Я не привык к длинным отпускам. В течение многих лет брал по одной свободной неделе. Правда, отдыхал регулярно, один раз в два-три месяца. Рабочий график у меня напряжённый. Но одной недели всегда было достаточно, чтобы «переключиться», восстановить силы: уделить время личным делам, куда-то съездить, более интенсивно заняться спортом, посмотреть новые места.

Когда мы с А.А.Кожуховым создали клинику «СПЕКТР», то появилась возможность отдыхать уже по две недели. Разумеется, в разное время. Один из руководителей всегда остаётся в клинике.

Мы с Арсением Александровичем можем подменить друг друга практически во всех вопросах: и с пациентами друг друга поработать, если произойдёт что-то непредвиденное, и решить текущие административно-финансовые, организационные, хозяйственные вопросы. Такой график отпусков мне понравился больше. Две недели отдыха – это уже полноценный отпуск, а не просто «свободные дни», как было у меня раньше!

Для Арсения Александровича возможность уехать из Москвы на две недели – насущная необходимость т.к. у него маленькие дети, которых хочется оздоровить на море. А две недели – минимальный срок, чтобы поездка принесла пользу. У меня дети уже взрослые, отдыхают самостоятельно, но всё равно двухнедельный отпуск повышается качество жизни, даёт ощущение свободы, освобождает голову от груза забот и проблем.

В этом году пока полноценного отпуска не было. Это связано и с рабочим графиком, и с болезнью мамы. Я на неделю полетел к ней, чтобы быть рядом. Но всё-таки надеюсь ещё «застать» нынешнее лето. Возможно, получится совершить какое-нибудь путешествие на мотоцикле, хочется заняться кайтсерфингом. В общем, планы есть. Надо ведь уметь не только работать, но и отдыхать!

Конечно, врачу, хирургу, как и любому другому человеку, необходимо регулярно отдыхать. Но перед этим важно определиться, кто именно окажет помощь его пациентам в случае возникновения каких-то непредвиденных обстоятельств. Например, после витреоретинальных операций силикон, находящийся в глазу, может неожиданно стать препятствием для оттока жидкости. Это не только связано с острой болью, но и очень опасно. Происходит резкое повышение внутриглазного давления, которое – если не принять соответствующих мер! – может привести к развитию патологических процессов вплоть до полной потери зрительных функций.

Справиться с этой проблемой для опытного офтальмохирурга не сложно. Но важен фактор времени. В «СПЕКТРЕ» мы всегда знаем, что я помогу пациентам А.А.Кожухова, а он – моим. Это и есть взаимозаменяемость.

- Олег Владимирович, хотелось бы попросить Вас продолжить рассказ об основных событиях Вашей жизни. В прошлый раз мы завершили беседу, рассказав посетителям Сайта о Вашей первой операции в  «Офтальмологическом центре диагностики и хирургии заднего отдела глаза» (Клинике профессора Столяренко). Как развивались события дальше?

- Мы начали работать с Георгием Евгеньевичем рука об руку. Я моложе его, но к тому времени уже был опытным хирургом. У меня было «имя» в Хабаровске, но в Москве меня почти никто не знал, кроме узкого круга коллег.

До моего прихода в клинику профессор Столяренко был единственным хирургом в офтальмологическом центре. Имелась объективная потребность во втором хирурге т.к. пациентов было очень много.

- До переезда в Москву Вы работали в крупной государственной клинике. Что изменилось в Вашей жизни после перехода в частное лечебное учреждение?

- Специфика частного лечебного учреждения заключается в том, что, как правило, пациенты приходят к конкретному хирургу. Им важно, чтобы именно он проводил операцию. В «Офтальмологический центр диагностики и хирургии заднего отдела глаза» в начале нулевых годов люди обращались, чтобы их оперировал Г.Е.Столяренко.

В государственной клинике, как правило, меньше возможностей для выбора, хотя свои пожелания можно высказать. В первые годы в Москве я столкнулся с ситуацией, когда пациенты у меня оперироваться не хотели.

Тогда Георгию Евгеньевичу приходилось терпеливо убеждать людей, что он полностью гарантирует результат операции, если будет оперировать доктор Унгурьянов, что он доверяет мне также как и себе… Он говорил пациентам, что со мной они могут рассчитывать на такое же качество хирургической работы, как и с ним. А в некоторых ситуациях результат даже будет лучше!

- Вас не тревожила эта ситуация?

- Я воспринимал такое положение дел как совершенно нормальное. С полным пониманием отношусь к желанию человека оперироваться или консультироваться у конкретного врача. Тем более что в витреоретинальной хирургии мы имеем дело с драматичными ситуациями, когда речь идёт о слепоте или способности видеть. Здесь нет права на ошибку!

Довольно быстро ситуация стала меняться. Появились «свои» пациенты, которые хотели оперироваться именно у меня. Это было связано, в том числе, с выступлениями на научных форумах, где я докладывал о результатах работы, показывал видеозаписи своих операций. Ко мне стали обращаться не только москвичи, но и жители других регионов.

Пришло много пациентов с отслойками сетчатки. В этой сфере мне удалось добиться результатов, превышающих мировые стандарты. Это уникальные операции, когда удаётся расправить сетчатку, свернувшуюся в  «шнурочек», превратившуюся в «жгут». Я начал проводить эти хирургические вмешательства в начале нулевых и осуществляю их до сих пор.

В этом случае, глаз уже не обладает зрительными функциями, остаётся только светоощущение, но клетки сетчатки ещё живы. Вокруг нервной ткани сетчатки образуются рубцы, которые, с одной стороны, защищают живые клетки, а, с другой стороны, препятствуют осуществлению зрительных функций.

Моя задача состоит в том, чтобы освободить, отчистить нервную ткань от рубцов и расправить сетчатку. После этого человек вновь обретает возможность видеть, хотя острота зрения остаётся сравнительно невысокой. Во всём мире до сих пор такие операции осуществляет только несколько хирургов!

- Вы в любой ситуации можете расправить сетчатку, если нервная ткань «живая»?

- К сожалению, «гарантии» здесь быть не может. Существует много факторов, на которые хирург не может повлиять. Но в большинстве случаев мне удавалось и удаётся добиться успеха.

Такие операции хирург всегда проводит одновременно двумя руками. В каждой руке по инструменту. Например, два пинцета. Или пинцет и ножницы. Раньше требовалось присутствие ассистента, державшего световод. Иногда так и сейчас происходит. Но в последние годы, в основном, используются световоды, которые вставляют в глаз. Поэтому их не нужно держать на протяжении всей операции.

Операция проходит в два или в три этапа. Потому что невозможно за один раз «справиться» со всеми рубцами, «стягивающими» нервную ткань.

- Как Вам работалось в тандеме с Георгием Евгеньевичем?

- У нас образовался замечательный тандем, который мы оба ценили и до сих пор с удовольствием о нём вспоминаем. Мы работали бок о бок, в одной операционной. Операции шли параллельно. Много общались на профессиональные темы.

Для хирурга важно иметь возможность поделиться эмоциями с коллегой, услышать его мнение, посоветоваться… Конечно, важно, чтобы доктора находились на одном профессиональном уровне. Чему-то я научился у Г.Е.Столяренко, чему-то – он у меня. В настоящее время такой же прекрасный тандем у меня образовался с А.А.Кожуховым.

- Какие воспоминания сохранились у Вас о пациентах?

- Я занимаюсь офтальмохирургией уже более трёх десятилетий. И в подавляющем большинстве случаев у меня всегда складывались с пациентами добрые, доверительные, уважительные отношения. Так было и в «Офтальмологическом центре диагностики и хирургии заднего отдела глаза».

Но, конечно, когда речь идёт о таких сложных хирургических операциях, то возникали и драматичные ситуации. Например, у пациента две-три операции, к сожалению, не дали желаемого результата, хотя хирург всё сделал правильно… Теоретически я могу предложить провести ещё одно хирургическое вмешательство. Но оно тоже, возможно, не даст «гарантированного» результата… С другой стороны, любая операция связана не только со стрессом, общей нагрузкой на организм, но и с финансовыми расходами со стороны пациента. Этот фактор тоже нужно учитывать!

- Как Вы решаете эту психологическую дилемму?

- Мой жизненный принцип состоит в том, чтобы никогда не давать невыполнимых или трудновыполнимых обещаний. Нередко результат операции у меня оказывается гораздо более приятным для пациента, чем осторожный прогноз, озвученный во время предварительной консультации!

Если эффективность операции трудно прогнозировать, то я всегда говорю об этом чётко, прямо и однозначно. Борьба за зрение – совместный труд врача и пациента. И мне важно, чтобы люди были максимально информированы, могли самостоятельно и обдуманно принимать решения, связанные с их здоровьем. В любом случае, в каждую операцию я вкладываю душу.

В клинике нередко оперировались известные, публичные люди. Например, ко мне обращалась знаменитая певица Людмила Георгиевна Зыкина. Но для врачей все пациенты – самые важные и самые главные. Мы всегда стараемся достичь наилучшего результата.

- Как Вы устроились в Москве в бытовом плане?

- Нашей семье повезло в том, что довольно быстро удалось приобрести своё жильё. Правда, эта была однокомнатная квартира в спальном районе. Но, в любом случае, уже не пришлось перемещаться по съёмным квартирам.

- Своё жильё позволяет в полной мере почувствовать себя москвичом?

- Не совсем. Только после шести-семи лет жизни в столице я почувствовал себя здесь «своим». До этого было ощущение, что нахожусь в «длительной командировке».

- У Вас появились в Москве любимые места?

- Люблю весь исторический центр города, набережные Москвы-реки. Нравится парк Зарядье, возникший совсем недавно… В Москве много возможностей для духовного, интеллектуального и физического развития детей – это тоже особенность города! Наша младшая дочь Настя – коренная москвичка. Она родилась в столице в 2002 году.

- Олег Владимирович, позвольте пожелать Вам и всем посетителям нашего Сайта прекрасного летнего настроения, солнечной, тёплой погоды! До новых встреч!

Беседу вёл Илья Бруштейн